Борисов Николай Сергеевич

Поводом к размышлениям автора стала монография А.В. Лаушкина, посвященная этноконфессиональным представлениям о соседних народах Руси домонгольского и раннего монгольского времени. В статье разбираются концепции о бытовавших в то время церковных предписаниях в сфере межконфессиональных контактов, о присущей оригинальным русским текстам лексике самоидентификации и размежевания с «чужими», о характерных для этих текстов провиденциальных моделях описания отношений с другими народами и сопутствующих им библейских параллелях. В статье показываются приемы, с помощью которых автор монографии анализирует язык представлений древнерусских летописцев, в частности, характеризуется применение «лексики отторжения», применявшейся в отношении соседей-иноверцев, и противоположной ей по своему оценочному содержанию «лексики самоидентификации», использовавшейся для обозначения соплеменников. Пристальное внимание уделяется оценке подходов автора монографии к изучению собственно религиозной образности летописного языка, присущего ему эсхатологизма и провиденционализма, аллюзий с сюжетами ветхозаветной истории (в частности, с вавилонским плененинем). В исследовании приводится детальная градация нюансов провиденциальных истолкований взаимоотношений с инокультурным окружением руси, и эта систематизация воспринимается как оправдывающая себя при анализе русского средневекового менталитета. основным критическим замечанием к монографии называется ее перегруженная структура, в которой проблемно-тематическая систематизация накладывается на систематизацию хронологическую, что заметно усложняет восприятие материала и делает его доступным лишь небольшому кругу специалистов. В качестве несомненных достоинств книги называется убедительное и подтверждаемое на обширном источниковом материале доказательство двух авторских выводов. Первый вывод - о том, что изображение в русских летописях представителей инокультурного окружения Руси рассматриваемого времени зависело от того, как складывались с ними отношения, при этом не было каких-то устойчивых стереотипов, связанных с их религиозными представлениями или иными особенностями жизни. Второй - о системообразующем для миросозерцания средневекого русского мыслителя провиденциальном характере понимания прошлого, настоящего и будущего.

Проблемы средневекового русского менталитета, их вписывание в социально-экономический и политический контекст допетровской России остаются важными и перспективными направлениями исследований. Этим вопросам посвящена новая монография С.В. Перевезенцева «русские смыслы: духовно-политические учения России X-XVII вв. в их историческом развитии». В статье представлены размышления по поводу этой книги, ведется полемика с некоторыми из приведенных в ней интерпретаций и выводов. освещаются характеристики, данные в этом труде русской цивилизации, изложенные особенности принятия и распространения христианства, существовавших и популярных на Руси культов и т.д. автор соглашается с той последовательностью, с какой историк выстраивает своего рода реестр духовно-политических учений средневековой Руси, стремясь проследить линию развития смыслов не только в литературе и публицистике, но и в архитектуре и живописи. Эти наблюдения исследователя воспринимаются как вполне убедительные. особое внимание в статье уделяется подходу С.В. Перевезенцева: предложить взгляд на древнерусскую культуру через православную систему ценностей. В соответствии с общим замыслом монографии ее автор не проводит собственные источниковедческие изыскания, но анализируя дискуссии по этому поводу, поддерживает ту или иную точку зрения. его цель - собрать воедино разбросанные целостные или фрагментарные духовно-политические учения. автор статьи соглашается с утверждением С.В. Перевезенцева о том, что во второй половине XIII - начале XIV в. «православие становится главной составляющей всего общенационального сознания». В статье подробно анализируется главный тезис С.В. Перевезенцева о том, что древнерусские общественно-политические тексты следует читать глазами их автора - как правило человека глубоко религиозного и начитанного в христианской литературе. основным критическим замечанием автора статьи является указание на излишнее увлечение С.В. Перевезенцева церковной риторикой и патетикой, расплывчатость границы между языком науки и религии.