Бахматова Марина Николаевна

В статье рассматривается вопрос о формировании концепции диалога и плюрализма в духовном наследии римских пап Иоанна XXIII и Павла VI. Второй Ватиканский собор (1962–1965) инициировал процесс так называемого аджорнаменто, т.е. обновления разных аспектов католического учения, и поставил вопрос о пересмотре принципов отношений Римско-католической церкви с современным обществом. Для достижения поставленных собором целей необходимо было изменить стратегию и тактику коммуникации, что было невозможно без признания таких неотъемлемых атрибутов современного общества, как плюрализм и диалог. Оба этих слова входят в лексикон римских пап Иоанна XXIII и Павла VI, которые в своих энцикликах и посланиях выстраивают особую семантическую рамку вокруг данных, казалось бы, хорошо понятных концептов. Так, католический плюрализм не подразумевает множественности и равноправности компонентов, составляющих общество, а подразделяется на легитимный и нелегитимный, причем критерием легитимности становится, по сути, непререкаемое определение Святого Престола. Диалог, предполагающий равенство сторон, в папских документах сводится к изысканному риторическому и тактическому приему для достижения неизменной цели восстановления единства христианского мира под паллием папы. Таким образом, речь идет о развороте Римско-католической церкви к своего рода реальной политике в отношениях с изменившимся миром, но при сохранении неизменных целей миссионерского характера. Однако подобный прагматичный подход таит в себе и некую двойственность, ибо обеспечивает большую широту маневра именно понтифику, который единолично определяет рамки допустимого как для установления степени легитимности плюрализма, так и для расширения или сужения таргетов, форм и методов ведения диалога. Особенно ярко это проявилось при римском папе Франциске с его открытостью к нехристианским культам и альтернативным моделям общественных отношений, что вызвало неоднозначную реакцию как паствы, так и католического клира. 

В статье анализируется, как в программах переписей населения, проводившихся на территории России с 1897 по 1937 г., отражалась динамика представлений об основных этнокультурных идентичностях. В России из всех видов культурной идентичности наиболее значимыми были языковая, религиозная и этническая, при этом применительно к разным периодам порядок внутри этого перечня различался, и приоритеты государства по «продвижению» одной или нескольких из них менялись. Переписи населения, проведенные в России в 1897, 1920, 1926 и 1937 гг., ярко выявляют трансформации этой шкалы идентичностей. Особое внимание в статье уделяется проникновению в перепись категории национальной (этнической) идентичности. В Российской империи Нового времени формировался элитарный дискурс, который предлагал различные интерпретации природы этнического (национального): определение русскости через ее атрибуты — православие и верность престолу; определение русскости (национальности) через культуру; определение русскости через «расу», «породу», «кровь». Но в отношении массы русского народа работала презумпция: русский — значит православный и лояльный престолу (при этом негласно подразумевался и русский язык). В статье показывается, как в Советской России повышалась значимость этнической идентичности, чему способствовали и принятый новой властью принцип национального самоопределения, и введенное административное деление, теснейшим образом привязанное к национальнос ти. Неслучайно, что уже в переписи 1920 г. появляется вопрос об этнической принадлежности — с формулировкой «народность». В переписи 1926 г. она меняется на «национальность». Анализ переписей населения, проведенных с 1897 по 1937 г., показывает, что в России базовыми факторами этнической идентичности, которая официально признавалась не во все периоды этого срока, были язык и религия. Связь языка и этничности выглядит априорной. Связь этничности и религии не столь очевидна, но в условиях гонений на религию она хотя затушевывалась, но сохранялась, однако в структурировании идентичностей (базовая/ производная) религия и этничность поменялись местами.