Седов Владимир Валентинович

В статье рассматривается соотношение архитектурных форм небольшой церкви Покрова на Нерли, этого важнейшего и, вероятно, самого известного памятника Владимиро-Суздальской архитектуры середины XII в., и огромного городского и епархиального собора в Модене, который был заложен в 1099 г. и строился затем до второй половины XII столетия. По поздним, не до конца проверенным сведениям церковь Покрова была построена в 1165 г. по заказу князя Андрея Боголюбского (1157–1174) как храм небольшого мужского монастыря (эта дата может считаться относительно достоверной). В ходе исследования памятников выяснилось, что большинство форм церкви Покрова на Нерли принадлежит итальянской версии романского стиля, более того, значительная часть этих форм находит прямые аналоги в несколько более ранней архитектуре собора в Модене, важнейшего и сложнейшего здания романской архитектуры исторической области Эмилия. Некоторые формы церкви Покрова отсутствуют в соборе в Модене, на что указано особо, поскольку это говорит о «сборном» характере романской артели, прибывшей на Русь для возведения построек по заказу князя Андрея Боголюбского: в этой артели ядро составляли мастера, связанные с собором в Модене, но были здесь и такие мастера, которые происходили из других центров Северной Италии или ориентировались на архитектуру этих центров. И все же собор в Модене можно рассматривать как основной источник форм церкви Покрова и более ранних построек князя Андрея — Успенского собора во Владимире (1158–1160) и церкви Рождества Богородицы в соседнем с церковью Покрова Боголюбове. Можно говорить об «адресе» прибывшей артели: она была связана с Моденой, но при этом не слепо следовала формальным и стилистическим решениям моденского собора, а в некоторых случаях развивала или только модифицировала эти решения.

Статья посвящена пока еще совсем не изученному вопросу о возможном антропоморфном восприятии древнерусских церквей. работа основана на изучении древнерусских письменных источников, в основном летописей, а также описей, грамот, житий, описаний путешествий. Сведения, извлеченные из письменных источников, сгруппированы в статье по отдельным словам, которые при описании церкви использовали древнерусские литераторы в качестве антропоморфных терминов: верх, глава, лоб, шея, подглавие, плечи, пояс, подошва. В некоторых документах встречаются единичные термины или их пары; есть примеры более последовательного употребления нескольких терминов сразу. Хронологически антропоморфные термины были распространены в древнерусской письменности на всем протяжении ее существования, т.е. с XI по XVII в. они встречаются в самом широком круге документов. В результате изучения терминов было выявлено, что древнерусская церковь описывалась примерно так же, как человеческая фигура, причем порядок описания был сверху вниз. Подобные описания с такой же последовательностью, с использованием похожих антропоморфных терминов находим в итальянском и поствизантийских руководствах по живописи, где дается пропорциональный анализ человеческой фигуры. некоторые схожие с древнерусскими антропоморфные термины встречаются в византийских описаниях храмов или в виде отдельных слов. Можно предположить, что древнерусский набор антропоморфных терминов имеет византийское происхождение. Сравнение с человеческой фигурой, возникающее при чтении подобных описаний, является вероятным ключом к пониманию пропорций древнерусских церквей, которые оценивались через призму человеческих пропорций и их стандартов того времени. на основе предлагаемого нами подхода возможно также более широкое употребление исторических, документированных терминов в современной искусствоведческой литературе. Круг антропоморфных терминов, описывающих архитектуру древнерусских церквей, достаточно широк и неплохо документирован, возможно, он будет еще расширен в дальнейшем, но уже сейчас на его основании можно обогатить наши представления о понимании архитектуры в средневековой Руси.

В статье проанализированы три текста второй четверти XVI в., посвященные произведениям церковного искусства и архитектуры и содержащиеся в составе новгородских летописей. Их можно определить как три точно датированные статьи, в которых описываются с достаточно большой подробностью отдельные предметы и комплексы, созданные в Новгороде по заказу новгородского митрополита Макария и игумена новгородского Хутынского монастыря Феодосия. Первый текст, представляющий настоящий экфрасис, описывает царские врата иконостаса новгородского Софийского собора и монументальную роспись на западном фасаде этого храма (1527/1528 г.). Второй текст описывает созданный для того же Софийского собора деревянный амвон с резными фигурами (1533 г.). Наконец, в третьей летописной статье, датированной 1535 г., рассматривается храм Григория Армянского в новгородском пригородном монастыре Спаса-Преображения на Хутыни. Этот храм имел восьмигранную форму, пять входов, вверху у него были повешены колокола, здание завершалось одной главой и куполом. Летопись называет архитектора этой постройки — тверского мастера Ермолу — и подчеркивает, что раньше таких зданий в городе не было, хотя храму 1535 г. предшествовал небольшой храмколокольня 1445 г., сооруженный по заказу архиепископа Новгородского Евфимия II. Для всех подробно рассмотренных в данной статье описаний характерна не только литературная обработка, выразившаяся в употреблении возвышенных эпитетов и подчеркивании необычности предметов и их объемов, но и внимание к деталям, которое позволило автору новгородских экфрасисов «увидеть» не только количество углов, скульптур или иконных вставок, но и некоторые особенности форм. Рассмотренные тексты — один из ранних примеров внимания к художественной форме, что можно обозначить, как интерес к искусству вообще. Описания имеют неполный и фрагментарный характер, но в них уже видна историчность и цепкость взгляда, характерные для книжников эпохи позднего Средневековья.